Личный опыт: как закон об инклюзивном образовании дискриминирует детей с особыми потребностями.
Последнее время о детях с особыми образовательными потребностями говорят все больше. Общество взрослеет, принимаются законы, адаптации детей уделяется все больше внимания. Но проблемы все равно остаются. И больше всего о них знают, конечно же, те, кому приходится их решать. Сегодня мы беседуем с мамой ребенка с особыми потребностями, которому нужна помощь, который имеет на нее полное право, только вот получить не может. Опять же, в силу не совсем совершенного законодательства. Более подробно расскажет Наталия Старостина.
– Наталия, здравствуйте. Мы с вами знакомы уже некоторое время, и я знаю вас, как человека активного и целеустремленного. Как вы считаете, происходят ли какие-то глобальные, а не поверхностные изменения в сфере образования, в частности – образования детей с особыми потребностями?
– Для ответа на этот вопрос я хотела бы привести пример. Не так давно я обратилась к Елене Феданян (Директор Департамента образования и науки, молодежи и спорта Киевской городской государственной администрации – ред.). Раньше я даже не могла себе представить, что могу напрямую обратиться к начальнику Департамента образования, и мне ответят. Но это так, мне ответили, перезвонили, и сейчас пытаются найти пути решения проблемы, с которой я обратилась.
– Что это за проблема?
– Мне нужно найти ассистента для того, чтобы помочь в обучении моему сыну. Ему поставлен диагноз «аутизм» и он учится в спецшколе.
– А разве особенным деткам не предусмотрен ассистент?
– Согласно закону об инклюзивном образовании, в таких заведениях (спецшколах) ассистент учителя не предусмотрен. Его предоставляют, только, если ребенок учится в инклюзивном классе.
– И что вам ответили в Департаменте образования?
– Мне предложили обратиться к начальнику районного управления образования или к начальнику районной государственной администрации Киева и объяснить ситуацию. Что в связи с тем, что ребенок сложный, невербальный, он не может находиться в инклюзивном классе, в котором тридцать детей. Дело в том, что, согласно последним изменениям, в школах с инклюзивными классами сняли ограничения на количество учеников в классе (если раньше их должно было быть до двадцати человек, то сейчас такого ограничения нет). И это будет намного сложнее, чем предполагалось. К примеру, в Дарницком районе Киева в классах бывает по 38-40 детей в классе. Лично для моего ребенка находиться в таком классе невозможно. Ведь он невербален и боится большого количества людей и шума. Именно поэтому я обратилась с просьбой войти в положение и искать способы для того, чтобы нам «выделили» ассистента.
– Количество учеников – это единственная причина, почему вы приняли решение не отдавать сына в инклюзивный класс?
– Прежде чем сделать окончательный выбор, где будет учиться мой ребенок, я общалась со многими директорами школ, их заместителями, узнавала, что у них есть, какие специалисты на базе школ. И они честно говорят, что у них нет специалистов, которые умели бы работать с невербальными детьми, теми, которые «не слышат» учителя. Для того чтобы мой сын как-то воспринимал информацию и работал на уроке, ему нужен ассистент. Допустим, ему дадут ассисента, но в обычных школах зачастую нет логопедов, психологов. К сожалению, у нас в стране пока что такая ситуация, что специалистов действительно мало и не каждый захочет пойти на зарплату, которая предлагается. Не для всех учителей, тем более логопедов и психологов есть вообще база в школе. Им элементарно не на чем и не с чем работать.
Когда я ходила по школам, мне сказали: «мы направляем своих учителей и логопедов, которые есть у нас, набираться опыта в специальные школы». Иными словами, туда, куда мы и решили пойти учиться.
– Как вы считаете, какая главная проблема, с которой придется столкнуться детям и родителям в инклюзивном классе?
– Я считаю, что родители и дети не готовы пока к такому обучению. На собственном примере: мой ребенок разговаривает во время урока, может петь, может выйти, и ничего ты не сделаешь. Он, например, не слышит, не понимает, ему одиноко и скучно, и он встает, начинает ходить и т.д. То есть мешает проводить урок, дети отвлекаются. Родители остальных детей будут жаловаться, что их дети не успевают освоить материал и т.п. Несмотря на то, что они все понимают, но их дети ведь имеют такие же права на образование и получение знаний.
Есть даже примеры, когда учителя увольняются с таких классов, они не могут работать, это очень сложно.
– Как вы думаете, возможно, вообще не стоило начинать все это? Пусть обычные дети учились бы отдельно от особенных? Нужна ли вообще такая «интеграция»?
– Нужна. Нужно с чего-то начинать, но некоторые меры я считаю слишком кардинальными и необдуманными. Например, Постановление, которое ограничивает прием детей с задержкой психического развития в спецшколы. Эти дети сейчас должны идти в инклюзивные классы, где на самом деле условий для них нет. Родители просто в отчаянии. Или же эти дети попадают не по своей нозологии, к примеру, в интернаты для умственно отсталых детей. Это совсем другая среда, которая им не подходит. Остается единственный вариант – частные школы (обучение в которых стоит от 10 тыс. грн. в месяц).
– В чем еще ограничили права детей с особыми потребностями?
– Их ограничили в праве получить помощь от государства. Дело в том, что государственную субвенцию для поддержки детей с инвалидностью и детей с особыми потребностями, дети могут получить только в инклюзивном классе. То есть, если ребенок учится в спецзаведении или еще где-то (но не в инклюзивном классе), получить помощь государства он не может. Идет прямое ограничение, дискриминация прав.
То есть, один ребенок-аутист может учиться в инклюзивном классе (в основном, это те, кто проходят АВА-коррекцию), получить помощь и ассистента. А такому аутисту, как мой ребенок, который не может находиться в инклюзивном классе (я с собой даже привожу завтрак, чтобы покормить его в классе, он не может пойти в столовую, потому что там слишком шумно и много детей), не достанутся средства на то, чтобы нанять ассистента или привлечь помощника.
– А какие аргументы? Почему на таких детей не выделяется госпомощь?
– Есть субвенция на инклюзивную среду, она выделяется только особым детям в инклюзивные классы. Все средства для других особенных детей не доступны.
– А какие доступны?
– Обычные. Которые выделяются на спецшколу в общем. Этих средств, как правило, не хватает. А получение ассистента или помощника не в инклюзивном классе не предусмотрено типичными нормативами штатного расписания. У нас в школе 220 детей и в штате всего один психолог, который основное время уделяет ученикам подготовительных классов, хотя и это 1 занятие в неделю.
Ещё курирует начальную школу, но уже точечно и в меньшем объеме.
– Думали ли вы о том, чтобы все же перейти в инклюзивный класс? Через год, к примеру, или два? Вы же имеете на это право
– Нет. Ребенок не высидит, где тридцать или сорок детей, это невозможно. Учителя,
которые преподают предметы в школе, работают с детьми, которые разговаривают и воспринимают информацию. Учитель не может обучать ребенка, который его «не слышит». Для того, чтобы мой ребенок воспринимал, ему нужно показать, объяснить, чего ты от него хочешь, показать на примере и попросить повторить. В обычной школе это нереально. Ведь там, в классе тридцать детей. Там учитель индивидуально вообще никому и ничего не может объяснить. Это будет стресс, как для ребенка, так и для преподавателя.
К тому же, это вопрос безопасности. Такой ребенок, как мой, не сможет себя защитить или даже позвать на помощь учителя в случае чего. Я не буду знать, обижали ли его во время уроков, не смогу быть уверенной, что с ним все в порядке. Также проблемой является то, что не каждый взрослый знает, как вести себя с особым ребенком. Что сделать, чтобы его успокоить, как объяснить, чего ты от него ждешь.
– То есть, острой проблемой является нехватка профессионалов…
– Да. Хотя я не жалуюсь на эту нехватку. Будущих педагогов в вузах учат на примерах обычных детей. А особые дети требуют иного подхода. Инклюзия – это хорошо в своем понимании, но нужно вначале подготовить базу профессионалов.
– Но можно ведь всему научиться, было бы желание. Тогда и средства найдутся, разве не так?
– К слову о средствах.
Существует фонд школы, который изначально сформировался за счет благотворительных пожертвований родителей.
Почему директор школы не пускает эти средства, как определено законом об участии родителей, как участников образовательного процесса - на образовательные нужды - а именно - на обучение учителей новым методикам, новым навыкам, ознакомлению с передовыми знаниями в области работы с особыми детьми?
Речь идет об интернет-семинарах, тренингах, курсах и т.п.
Не, как обычно, на хозяйственные нужды (закупка бытовой химии, электротоваров, краски или тарелок), а непосредственно на образовательные нужды (книги, развивающие пособия, игры, те же наборы Монтессори, например) или ту же АВА-терапию. Только те, кто знают ее суть и видели результаты детей, которые занимались и проходили АВА-коррекцию, понимают, что это настоящий рывок вперед в развитии ребенка. Я уже молчу о том, что все эти тренинги можно пройти дистанцинно. Так что да, желание есть, только не у всех…
– И что отвечает на такие предложение школьная администрация?
– Администрации это не нужно. Деньги тратятся на повышение квалификации, аттестацию раз в пять лет и т.п. Все «для галочки». Это как переливание из пустого в порожнее. Они учат все то же, что уже знают. На мое предложение использовать фонд школы директор сказал, что я еще не сдала СТОЛЬКО, чтобы иметь право что-то советовать.
Я считаю, что единственный путь что-то изменить, эволюционировать – это обучаться чему-то новому, а у нас считают, что это не нужно.
– Надежда только на родителей?
– Да. Многие родители проходят тренинги, я тоже планирую это сделать. Я хочу помочь своему ребенку и учителю, но у меня нет необходимых знаний. Могу сориентировать ребенка, объяснить, что нужно смотреть на доску, но у меня нет опыта, как это сделать более эффективно и действенно. Я готова платить за АВА-терапию и тренинги.
Если бы у меня была гарантия, что ассистент, которого мне предоставят, будет работать с моим ребенком на протяжении, например, начальной школы, я готова оплатить ему тренинги. Чтобы он стал на самом деле квалифицированным педагогом и мог помочь моему ребенку. Но я не уверена, что после того как он получит знания, он не уйдет в другое заведение.
– Остается надеяться на то, что все эти механизмы со временем будут прописаны и чиновники, во власти которых менять систему, будут делать это не только на бумаге.
– Родители, как те капли воды, которые двигают колесо водяной мельницы.
Каждый из нас своими действиями, своей борьбой с системой, своим взглядом и знаниями о потребностях наших детей могут донести до тех, кто принимает и меняет законы, направление, в котором надо менять законодательство.
Подсказать пути и моменты, которые не продуманы до конца и не учтены.
Нельзя молчать. Надо писать о своих потребностях и двигать колесо времени, чтобы у других особых детей и родителей было еще больше возможностей реабилитации и возможностей в обучении.
Автор Ульяна Лысак
Читайте также: Личный опыт: как узнать, каким образом школа "тратит" деньги на детей с особенными образовательными потребностями?
– Наталия, здравствуйте. Мы с вами знакомы уже некоторое время, и я знаю вас, как человека активного и целеустремленного. Как вы считаете, происходят ли какие-то глобальные, а не поверхностные изменения в сфере образования, в частности – образования детей с особыми потребностями?
– Для ответа на этот вопрос я хотела бы привести пример. Не так давно я обратилась к Елене Феданян (Директор Департамента образования и науки, молодежи и спорта Киевской городской государственной администрации – ред.). Раньше я даже не могла себе представить, что могу напрямую обратиться к начальнику Департамента образования, и мне ответят. Но это так, мне ответили, перезвонили, и сейчас пытаются найти пути решения проблемы, с которой я обратилась.
– Что это за проблема?
– Мне нужно найти ассистента для того, чтобы помочь в обучении моему сыну. Ему поставлен диагноз «аутизм» и он учится в спецшколе.
– А разве особенным деткам не предусмотрен ассистент?
– Согласно закону об инклюзивном образовании, в таких заведениях (спецшколах) ассистент учителя не предусмотрен. Его предоставляют, только, если ребенок учится в инклюзивном классе.
– И что вам ответили в Департаменте образования?
– Мне предложили обратиться к начальнику районного управления образования или к начальнику районной государственной администрации Киева и объяснить ситуацию. Что в связи с тем, что ребенок сложный, невербальный, он не может находиться в инклюзивном классе, в котором тридцать детей. Дело в том, что, согласно последним изменениям, в школах с инклюзивными классами сняли ограничения на количество учеников в классе (если раньше их должно было быть до двадцати человек, то сейчас такого ограничения нет). И это будет намного сложнее, чем предполагалось. К примеру, в Дарницком районе Киева в классах бывает по 38-40 детей в классе. Лично для моего ребенка находиться в таком классе невозможно. Ведь он невербален и боится большого количества людей и шума. Именно поэтому я обратилась с просьбой войти в положение и искать способы для того, чтобы нам «выделили» ассистента.
– Количество учеников – это единственная причина, почему вы приняли решение не отдавать сына в инклюзивный класс?
– Прежде чем сделать окончательный выбор, где будет учиться мой ребенок, я общалась со многими директорами школ, их заместителями, узнавала, что у них есть, какие специалисты на базе школ. И они честно говорят, что у них нет специалистов, которые умели бы работать с невербальными детьми, теми, которые «не слышат» учителя. Для того чтобы мой сын как-то воспринимал информацию и работал на уроке, ему нужен ассистент. Допустим, ему дадут ассисента, но в обычных школах зачастую нет логопедов, психологов. К сожалению, у нас в стране пока что такая ситуация, что специалистов действительно мало и не каждый захочет пойти на зарплату, которая предлагается. Не для всех учителей, тем более логопедов и психологов есть вообще база в школе. Им элементарно не на чем и не с чем работать.
Когда я ходила по школам, мне сказали: «мы направляем своих учителей и логопедов, которые есть у нас, набираться опыта в специальные школы». Иными словами, туда, куда мы и решили пойти учиться.
– Как вы считаете, какая главная проблема, с которой придется столкнуться детям и родителям в инклюзивном классе?
– Я считаю, что родители и дети не готовы пока к такому обучению. На собственном примере: мой ребенок разговаривает во время урока, может петь, может выйти, и ничего ты не сделаешь. Он, например, не слышит, не понимает, ему одиноко и скучно, и он встает, начинает ходить и т.д. То есть мешает проводить урок, дети отвлекаются. Родители остальных детей будут жаловаться, что их дети не успевают освоить материал и т.п. Несмотря на то, что они все понимают, но их дети ведь имеют такие же права на образование и получение знаний.
Есть даже примеры, когда учителя увольняются с таких классов, они не могут работать, это очень сложно.
– Как вы думаете, возможно, вообще не стоило начинать все это? Пусть обычные дети учились бы отдельно от особенных? Нужна ли вообще такая «интеграция»?
– Нужна. Нужно с чего-то начинать, но некоторые меры я считаю слишком кардинальными и необдуманными. Например, Постановление, которое ограничивает прием детей с задержкой психического развития в спецшколы. Эти дети сейчас должны идти в инклюзивные классы, где на самом деле условий для них нет. Родители просто в отчаянии. Или же эти дети попадают не по своей нозологии, к примеру, в интернаты для умственно отсталых детей. Это совсем другая среда, которая им не подходит. Остается единственный вариант – частные школы (обучение в которых стоит от 10 тыс. грн. в месяц).
– В чем еще ограничили права детей с особыми потребностями?
– Их ограничили в праве получить помощь от государства. Дело в том, что государственную субвенцию для поддержки детей с инвалидностью и детей с особыми потребностями, дети могут получить только в инклюзивном классе. То есть, если ребенок учится в спецзаведении или еще где-то (но не в инклюзивном классе), получить помощь государства он не может. Идет прямое ограничение, дискриминация прав.
То есть, один ребенок-аутист может учиться в инклюзивном классе (в основном, это те, кто проходят АВА-коррекцию), получить помощь и ассистента. А такому аутисту, как мой ребенок, который не может находиться в инклюзивном классе (я с собой даже привожу завтрак, чтобы покормить его в классе, он не может пойти в столовую, потому что там слишком шумно и много детей), не достанутся средства на то, чтобы нанять ассистента или привлечь помощника.
– А какие аргументы? Почему на таких детей не выделяется госпомощь?
– Есть субвенция на инклюзивную среду, она выделяется только особым детям в инклюзивные классы. Все средства для других особенных детей не доступны.
– А какие доступны?
– Обычные. Которые выделяются на спецшколу в общем. Этих средств, как правило, не хватает. А получение ассистента или помощника не в инклюзивном классе не предусмотрено типичными нормативами штатного расписания. У нас в школе 220 детей и в штате всего один психолог, который основное время уделяет ученикам подготовительных классов, хотя и это 1 занятие в неделю.
Ещё курирует начальную школу, но уже точечно и в меньшем объеме.
– Думали ли вы о том, чтобы все же перейти в инклюзивный класс? Через год, к примеру, или два? Вы же имеете на это право
– Нет. Ребенок не высидит, где тридцать или сорок детей, это невозможно. Учителя,
которые преподают предметы в школе, работают с детьми, которые разговаривают и воспринимают информацию. Учитель не может обучать ребенка, который его «не слышит». Для того, чтобы мой ребенок воспринимал, ему нужно показать, объяснить, чего ты от него хочешь, показать на примере и попросить повторить. В обычной школе это нереально. Ведь там, в классе тридцать детей. Там учитель индивидуально вообще никому и ничего не может объяснить. Это будет стресс, как для ребенка, так и для преподавателя.
К тому же, это вопрос безопасности. Такой ребенок, как мой, не сможет себя защитить или даже позвать на помощь учителя в случае чего. Я не буду знать, обижали ли его во время уроков, не смогу быть уверенной, что с ним все в порядке. Также проблемой является то, что не каждый взрослый знает, как вести себя с особым ребенком. Что сделать, чтобы его успокоить, как объяснить, чего ты от него ждешь.
– То есть, острой проблемой является нехватка профессионалов…
– Да. Хотя я не жалуюсь на эту нехватку. Будущих педагогов в вузах учат на примерах обычных детей. А особые дети требуют иного подхода. Инклюзия – это хорошо в своем понимании, но нужно вначале подготовить базу профессионалов.
– Но можно ведь всему научиться, было бы желание. Тогда и средства найдутся, разве не так?
– К слову о средствах.
Существует фонд школы, который изначально сформировался за счет благотворительных пожертвований родителей.
Почему директор школы не пускает эти средства, как определено законом об участии родителей, как участников образовательного процесса - на образовательные нужды - а именно - на обучение учителей новым методикам, новым навыкам, ознакомлению с передовыми знаниями в области работы с особыми детьми?
Речь идет об интернет-семинарах, тренингах, курсах и т.п.
Не, как обычно, на хозяйственные нужды (закупка бытовой химии, электротоваров, краски или тарелок), а непосредственно на образовательные нужды (книги, развивающие пособия, игры, те же наборы Монтессори, например) или ту же АВА-терапию. Только те, кто знают ее суть и видели результаты детей, которые занимались и проходили АВА-коррекцию, понимают, что это настоящий рывок вперед в развитии ребенка. Я уже молчу о том, что все эти тренинги можно пройти дистанцинно. Так что да, желание есть, только не у всех…
– И что отвечает на такие предложение школьная администрация?
– Администрации это не нужно. Деньги тратятся на повышение квалификации, аттестацию раз в пять лет и т.п. Все «для галочки». Это как переливание из пустого в порожнее. Они учат все то же, что уже знают. На мое предложение использовать фонд школы директор сказал, что я еще не сдала СТОЛЬКО, чтобы иметь право что-то советовать.
Я считаю, что единственный путь что-то изменить, эволюционировать – это обучаться чему-то новому, а у нас считают, что это не нужно.
– Надежда только на родителей?
– Да. Многие родители проходят тренинги, я тоже планирую это сделать. Я хочу помочь своему ребенку и учителю, но у меня нет необходимых знаний. Могу сориентировать ребенка, объяснить, что нужно смотреть на доску, но у меня нет опыта, как это сделать более эффективно и действенно. Я готова платить за АВА-терапию и тренинги.
Если бы у меня была гарантия, что ассистент, которого мне предоставят, будет работать с моим ребенком на протяжении, например, начальной школы, я готова оплатить ему тренинги. Чтобы он стал на самом деле квалифицированным педагогом и мог помочь моему ребенку. Но я не уверена, что после того как он получит знания, он не уйдет в другое заведение.
– Остается надеяться на то, что все эти механизмы со временем будут прописаны и чиновники, во власти которых менять систему, будут делать это не только на бумаге.
– Родители, как те капли воды, которые двигают колесо водяной мельницы.
Каждый из нас своими действиями, своей борьбой с системой, своим взглядом и знаниями о потребностях наших детей могут донести до тех, кто принимает и меняет законы, направление, в котором надо менять законодательство.
Подсказать пути и моменты, которые не продуманы до конца и не учтены.
Нельзя молчать. Надо писать о своих потребностях и двигать колесо времени, чтобы у других особых детей и родителей было еще больше возможностей реабилитации и возможностей в обучении.
Автор Ульяна Лысак
Читайте также: Личный опыт: как узнать, каким образом школа "тратит" деньги на детей с особенными образовательными потребностями?